(минздрав советует открывать тру пацифиста только на нетрезвую голову, чуваки Х))
Название: Мой серебряный
Автор: Лорен ХансенБета: Koizumi-sanКанон: Pandora Hearts
Размер: мини, 1502 слова
Пейринг/Персонажи: Кевин/Шелли
Категория: прегет
Жанр: Hurt/comfort с элементами романса и мистики
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: метели и сны.
Примечания/Предупреждения: АУ, ООС; автор хотел хоррор, но мало ли чего хотел автор, текст захотел другого, упс.
Кому: Christine von Lemberg с пожеланием счастья в наступающем году
Написано на SECRET PandoroSANTA 2017читать дальше
Утром идёт снег. Ветром его сносит в несущиеся клубящиеся облака. Голые деревья меланхолично раскачиваются под ударами метели.
Кевин сонно протирает глаза и идёт в ванную.
В его сне было лето. Цветущий парк, старинный, в котором изысканные лабиринты розовых кустов перемежались заброшенными, почти дикими, местами, но Кевину точно было известно, сколько сил уходило на поддержание этой «дикости» в достойном виде.
Он шёл среди лабиринта, касаясь его левой рукой, и колючки цеплялись за его пальцы, укрывая их орнаментами царапин. В плотных чёрных тенях между цветами и листьями слышался нескончаемый тихий шорох. Кевин был уверен, что лабиринт не может быть настолько огромным, он вошёл в него, кажется, много часов назад, он шёл долго — а розы всё не кончались, и солнце всё так же предрассветно брезжило где-то у самой кромки остриженных садовником кустов.
Может, ему стоило бы стоять на одном месте. Может, стоило бы идти вправо. Может, стоило бы вообще не входить в лабиринт. Кто знает.
Кевин свернул налево — вновь, просто очередной поворот, и коридор из роз круто оборвался, выведя его в яблоневый сад. Он выглядел идеально, он был таким, каким могут быть только придуманные сады, вымечтанные где-то в далёком детстве. Деревья цвели и плодоносили одновременно, стояли тесно, сливаясь в глазах в единое великое древо, идеальное в своей форме, идеальное в облаках цветов, идеальное в спелых краснобоких яблоках. Только одна ветка в нём выбивалась, но и она выбивалась идеально — чуть ниже остальных, толстая, узловатая, с привязанными к ней качелями. На первый взгляд — доска на верёвках, а приглядишься — и доска изящная, с резными узорами, и веревки гладкие, блестящие.
Кевин смотрит в зеркало и полощет рот. Он отворачивается — и не замечает, как укоризненно смотрит на него не его отражение. Оно мелькает в зеркальной глади на несколько секунд, прежде чем скрыться.
На узкой кухне муниципальной квартиры Кевин варит кофе и проглядывает своё расписание на день. Оно составлено безалаберно, плавает вокруг единственной жёсткой точки, но оно есть. Впрочем, ничего нового.
Он пьёт кофе, горький, крепкий, и смотрит в окно. Метель качает верхушки деревьев.
В его снах — сне, он всегда один и тот же, просто иногда происходит в другом месте парка или в другое время — никогда не бывает зимы. Всегда лето, всегда парк, а в парке — она. Девушка на качелях в яблоневом саду. Посреди роз. Разговаривающая с ухажёром своей матери. Всегда весёлая, всегда счастливая, всегда...
В его снах его так же зовут Кевином, у него точно так же за спиной потеря тех, кто был ему ближе всех. В общем, всё такое же, только не безнадёжно-снежное, а утреннее, или дневное, или вечернее, плавно переходящее в ночь, искристо-счастливое, безумное, нежное.
Глазница под повязкой неприятно чешется, и Кевин тянется к ней было пальцами, но тут же отдёргивает руку — в отполированной поверхности новой вытяжки ему грозит пальцем отражение.
Не его отражение.
— Здравствуй, Шелли, — тихо говорит Кевин. — Доброе утро.
После аварии на мосту (виноват, недоглядел, слишком сильно разогнался, все умерли на месте, только юная мисс Амелия прожила ещё три дня, а он-то что, он глаз потерял, и, кажется, немного с ума сошёл, во всяком случае, это назвали депрессией, ничего нового, знаете ли) они живут вдвоем. Шелли всегда с ним — во снах и в реальности, в любой поверхности, способной отражать, Шелли с ним. Доброе утро, леди Шелли, рад вас видеть.
За спиной отражения Шелли мелькают яблоневые ветки.
Шелли не существует.
Шелли единственная, кто о нём заботится.
— Сегодня я пойду к офтальмологу, — говорит ей Кевин.
Шелли кивает и улыбается ему, одобряя. В шуме метели он различает её голос.
«Береги себя, мой серебряный».
Улицы почти пусты, только изредка мимо Кевина спешат прячущие носы в разноцветных ярких шарфах прохожие — тёмные силуэты с яркими пятнами на месте лиц, люди-пингвины в пуховиках. Кевин сам — человек-пингвин, и шарф у него фиолетовый с белым, плотный, подарок юной мисс Амелии к прошлому Рождеству.
Рождество было почти год назад.
На календаре у Кевина — двадцатое декабря, дата точная. Внутри головы — счётчик, меланхоличный метроном отсчитывает дни. Два месяца и пять дней — вот сколько прошло с аварии на мосту. Тридцать три дня — с его первой встречи с Шелли. Она не покидает его и сейчас, скользит в витринах, в окнах проезжающих мимо такси, в наледи на стенах — везде Шелли с ним, в своем старомодном платье, в аккуратных туфельках. Ей нипочём морозы, летнее дитя Шелли, солнечная Шелли, главный луч света в жизни Кевина. У него внутри — тьма, и тьма, и клубятся чёрные тени, и белые пятна, и хирург мисс Алиса, гений офтальмохирургии, а на вид — совсем молодая девушка, приходит к нему во снах, крутит в тонких пальцах его глаз, вырезанный ею глаз, ставший просто шариком из его бывшей плоти, а еще — неясные силуэты, и вина, бесконечная тёмная вина, чёрная, и где-то у самого края души — Шелли, Шелли, Шелли, свет, счастье, смеющаяся Шелли.
Это, говорит себе Кевин, совсем глупо, разговаривать с видением, с образом, тульпой, галлюцинацией — да с чем бы то ни было, глупо, глупо, глупо!..
Шелли тихо посмеивается — «Глупо и плохо, мой серебряный?».
Ладно, исправляется Кевин. Странно, но не так уж и глупо, и уж точно — не плохо. С Шелли легче. Шелли — его солнце, его поддержка и лучший терапевт. До их — Кевин аккуратно подбирает слово — знакомства он мог в лучшем случае лежать, глядя в потолок, целыми днями, а теперь вот — и расписание на день составляет, и наконец перестал так равнодушно относиться к запланированным визитам к офтальмологу — не заботился о себе, ковырял глазницу после операции, она и воспалилась так, что доктор Лунетт только качал головой. Лекарства на Кевина почему-то действовали много хуже, чем должны были бы, так что визиты к доктору Луннету грозились затянуться не на один месяц.
К тому же, после Рождества Кевин хотел найти работу и переехать. Ему было не важно, куда, лишь бы в квартире было большое зеркало, чтобы Шелли могла в нём появляться в полный рост.
Клиника святой Рахель стоит в самом конце улицы. Возможно, Кевину стоило бы взять такси, в такую-то метель, но идти было несколько кварталов. Тем более, что Шелли любила прогулки, она улыбалась тогда как-то особенно тепло, и от этого Кевину становилось только уютней.
Он открывает высокие дубовые двери, старинные, с вырезанными на них драконами и птицами, почерневшими от времени. Их крылья распахиваются, когда кто-то решает зайти, и Кевин проходит между них.
Внутри — светло и бело. Стекло и мрамор, старые вытертые от времени ступени, отполированные деревянные перила. Шелли мелькает в отражении одного из окон — и исчезает, только шепчет напутственно — «Всё наладится, мой серебряный». Кевину страшно.
Он знал, конечно, что доктор Лунетт перёвелся в другую клинику и теперь у него будет новый офтальмолог, он ждал новостей — но теперь не может пошевелиться, глядя на новую, блестящую, возмутительно идеальную табличку.
«Клиника святой Рахель
Доктор Шелли Рейнстворт
офтальмолог».
— Доктор Шелли Рейнстворт, — повторяет Кевин одними губами. У него нет сил выдавить из себя ни единого звука.
Шелли, Шелли, где ты, Шелли, когда ты так нужна, кто за дверью, Шелли, Шелли, Шелли...
Шелли, пожалуйста...
Дверь её кабинета открывается и оттуда выходит девушка и тут же застывает в коридоре, достав из кармана телефон и уткнувшись в экран. Она что-то пишет, Кевин смотрит на её пальцы — а затем заходит.
Он смотрит на кабинет, почти не изменившийся после ухода доктора Луннета, только совсем уж в мелочах, он смотрит в окно, за которым всегда один и тот же пейзаж — вывеска китайского ресторанчика, дорога, несколько деревьев, машины и люди, а теперь ещё и снег. Он смотрит куда угодно, только не на нее.
— Кевин Регнард?
Кевин кивает, собирая мысли в комок. Это — голос Шелли. Его Шелли, он точно знает, ни у кого другого не может быть такого голоса, от которого где-то глубоко внутри у Кевина сплетается паутина тонкого звёздного света.
Шелли сидит перед ним. Не отражение, не видение, но тонкая, живая Шелли, от которой пахнет розами, ванилью и чем-то ещё — нежным, фруктовым, цитрусовым, сладко-мандариновым. Может, это духи, или, может, у неё в спальне стоит букет роз, а утром она ела с дочкой мандарины, но какая разница, в самом-то деле, это Шелли — и она задаёт ему вопросы. Кевин отвечает механически, он знает все эти вопросы, и ответы он тоже продумал, пока шел к клинике.
«Я вас знаю, — хочет сказать Кевин, пока Шелли осматривает его глазницу. — Вас зовут Шелли, вы любите хрустящие красные яблоки и лиловый цвет, а ещё — ленты и кружева, ваша дочь Шерон похожа на вас, за вашей матерью уже многие годы ухаживает глава центрального архива, вас чудом вылечили от тяжёлой болезни лёгких, вы ездите на лошадях, вы... Вы спасли меня и не один раз, мисс Шелли».
Она выпрямляется и по ее улыбке Кевин понимает, что он говорил вслух.
— Я тоже вас знаю, Кевин, — этот голос, голос, запах, ее улыбка, Кевин смотрит, как заворожённый, впрочем, почему как, он и правда давно заворожён. — Возможно, вы бы хотели обсудить это вечером?
Кевин ничего не хочет так, как этого. Шелли выписывает рецепт и вкладывает в руку Кевина.
И впервые за последние два месяца Кевин чувствует, что жизнь ещё может быть хороша.
— До встречи, — говорит Шелли, когда Кевин с ней прощается, и гораздо тише добавляет. — До вечера, мой серебряный.Название: King and lionheart
Автор: Лорен ХансенКанон: Pandora Hearts
Форма: фанмикс
Пейринг/Персонажи: Элиот/Лео
Категория:слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Размер: 7 песен, 54,2 мб, продолжительность - 26:58
Кому: Leo Leo с пожеланием всего самого светлого в новом году
Собрано на SECRET PandoroSANTA 2017
Название: True Pacifist Route
Автор: Лорен ХансенКанон: Pandora Hearts
Форма: серия
однотипных неумелых скетчей
Пейринг/Персонажи: Гилберт, Джек, Ада, Джек, Элиот, Ванесса, Шерон, Лотти, Брейк, Лео, Оскар, Джек, Оз, Винсент
Категория: джен
Жанр: АУ
Рейтинг: G
Краткое содержание: просто один мальчик упал с горы Эббот в 201Х году
Примечания/Предупреждения: - кроссовер с Undertale!
- ООС!
- некоторые персонажи отрастили лишние части тела, некоторые перестали быть людьми, а бордовая блузка Маффет стала фиолетовой, сорри
- на самом деле автор ни разу не артер и заранее просит прощения за ваши пострадавшие глаза и чувство прекрасного. В рисование не умел, но ужжжасно хотел. (На крайний случай - считайте это как стеб, м?)
Кому: Koizumi-san с пожеланием не убивать в новом году Ториэль и таки стать истинным пацифистом
Нарисовано на SECRET PandoroSANTA 2017читать дальше
Fill with determination
Your best friend
Heartache
You idiot
I WILL BE THE ONE!
Spear of justice
True lab
Spider tea
It`s showtime!
I`m your last judge
Our king/b>
Your best nightmare
Burn in despair
True name
-
-
11.01.2017 в 21:51-
-
11.01.2017 в 21:52Спасибо, что сказала)
*на всякий случай все переставила наново, больше не должно. Не должно ведь, да?
-
-
11.01.2017 в 21:58И поздравляю с деаноном! Ты умница!
-
-
11.01.2017 в 22:02Мрр, спасибо
-
-
11.01.2017 в 22:14-
-
11.01.2017 в 22:18У меня он вот такой
Видимо, действительно дайри глючат, это они умеют.
-
-
11.01.2017 в 22:20-
-
11.01.2017 в 22:22