бросил пить и продолбал эполеты
Как я вчера упоминала, у Р. сегодня Др и подарком она уже обрадована, причем, по нашей с ней традиции, прослушала она его по телефону и в авторском исполнении.Это уже потом я ей файл скинула.
Но в целом человек доволен, а это главное.
Не спрашивайте, что это. Оно странное. Писалось для Р. в два часа ночи и ей даже понравилось (ещё бы, её трава), но тащить это куда-то кроме как сюда мне несколько стыдно О_о И, да, ещё тут косые шапки и вообще косое всё, что может быть косым.
Нет, не спрашивайте, почему в одном тексте "Элизабет", а во втором - "Лиззи". И вообще лучше не лезьте под кат и продолжайте думать, что я умею писать классные серьёзные штуки.
И можно я не буду говорить, что оно ООСно ко всем чертям?
И можно я не буду больше делать ничего подобного?
СобсснаНазвание: Не развеется дым
Автор: Лорен Хансен
Фандом: Pandora hearts, Alice: Madness Returns
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Винсент Найтрей/Элизабет Лидделhuman!Королева Червей
Категория: лёгкий гет, почти что джен.
Жанр: чёрти-что, АУ
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Она поклялась, что если он ещё хоть раз откроет рот и начнёт рассказывать дурацкий детский стишок, то спустит на него палача.
Примечания/Предупреждения:
- немного спойлериспользована фандомная теория о том, что Лиззи Лиддел после смерти стала новой Королевой Червей
- Обоснуй сдох на стадии идеи, логика — тогда же.
читать дальше
Всё пошло не так с самого начала. Верней, если бы всё пошло так, то ничего бы и не произошло.
И Винсент был уверен, что это было бы только к лучшему.
Элизабет Лиддел казалась полустертой из этого мира - тонкая, с прозрачным взглядом зелёных глаз. Она разительно отличалась от других - от развязной Шарлотты, от покорной Эхо, от лукаво-невинной Безариус, от вереницы навязчивых дворянских дочек.
Впрочем, это различие вовсе не означало, что она была иной. Скорее, был убежден Винсент, она всего лишь умело скрывала свою гнильцу до того момента, когда ему уже будет некуда отступать.
Он не собирался давать ей такого шанса.
Они познакомились через несколько дней после того, как Винсент заключил нелегальный контракт - случайно столкнулись на торжественном приёме, устроенном Домом Рейнсворт. Бледная девушка с неприлично короткими волосами и неожиданно властным взглядом вцепилась в запястье проходящего мимо Винсента. На мгновение ему почудилось, словно его руку облепила горячая, чуть влажная пульсирующая плоть, а в кожу впились острые когти, готовые за любое излишнее движение пробить суматошно бьющуюся жилку. Стоило ему скосить глаза, как наваждение рассеялось, оставив после себя лишь легкое недоумение.
Лиддел, невзирая на правила этикета, потребовала сопровождать её на этом приёме.
Отказа она не приняла.
Она вообще не слышала отказов - никогда, ни от кого. Для них это было одним из тех негласных правил, которым оба следовали, разыгрывая каждый свою партию.
Найтрей в этой игре соблюдал свою, довольно странную, выгоду - ощущение какого-то мрачного комфорта и некое смутное ощущение защищенности, не более того. Что было нужно Элизабет, он не знал.
О тёплых чувствах между ними речи не шло. Их объединяло нечто большее.
- Моя сестра.
От неожиданности Винсент смахнул со стола давно погасшую свечу, которая тут же закатилась под притворяющийся старинным комод. Элизабет нахмурилась, провожая её взглядом.
- Твоя… кто?
- Младшая сестра, - терпеливо повторила она, не сводя глаз с клочьев пыли, похоронивших за собой огарок и явно видя что-то другое. - Тут ведь нет кошки?
- Нет.
- Да, действительно, - рассеянно заметила Элизабет. - Здесь ведь живёт он.
Их связывали общие призраки - тени тех, кем они так дорожили, но к кому не решались приблизиться, опасаясь причинить им ещё больший вред.
Гилберт и Алиса - два имени, что льются в сознании раскалённым мёдом, на вкус - терпкое вино.
Винсент хотел спасти брата от самого себя. Элизабет хотела, чтобы сестра своими силами разбила оковы, в которые невольно вогнала её старшая Лиддел.
У них были разные цели, к которым они шли различными путями, используя различные средства. Несмотря на это, они оставались рядом - без поддержки, без привязанности, без любви, без взаимных обещаний. Именно это казалось им самым верным решением, если ты спасаешь тех, кто не должен знать о своём спасении.
Два имени, две связывающих их тени. Алиса и Гилберт - чёрное вино в именах, невыразимая нежность в ощущениях спасителей.
Ещё одним негласным соглашением определялось то, что они никогда не показывались вместе. И не встречались у Элизабет - в поместье Найтрей, в гостиницах небольших городков, куда Винсент, скрипя зубами, ездил по заданиям несносного клоуна, но никогда - у Лидделов.
Любопытство Винсента ещё больше разжигало то, что ни в геральдических книгах, ни в различных дворянских списках фамилия Лиддел не встречалась. Он лишь единожды натолкнулся в столетней давности газете на упоминание Алисы Лиддел - тёзки младшей сестры Элизабет, судя по всему. Судя по найденной им заметке, с девушкой произошла какая-то трагедия.
Больше о Лидделах ничего не было известно.
О Лидделах в целом — но об Элизабет он знал чуть больше, чем хотелось бы.
Элизабет была вкрадчивой — когда хотела; была властной — почти всегда; была напуганной и нерешительной — неожиданно часто. Она боялась огня и, как ни странно, физической близости тоже.
Винсенту нравилось её поддразнивать, нараспев начиная рассказывать дурацкий детский стишок.
- Королева Червей напекла кренделей...
Элизабет срывалась с места, злилась и клялась, что если он хоть раз ещё откроет рот, то спустит на него Палача.
Палача они сшили вместе — из того самого джокера, которого Винсент порезал в порыве злости. Элизабет, глядя на это их детище, посмеивалась и обещала, что когда Винсент умрёт, то она непременно постарается сделать его Цепью. Кем-то из своей Карточной стражи, пожалуй. Кто-то ведь должен охранять земли Королевы Червей.
И Винсент, видевший в насылаемых Соней кошмарах эти земли, более чем наполовину состоящие из тела самой Королевы, мысленно обещал самому себе сделать что угодно лишь бы не видеть этого больше.
Никогда.
+ Зарисовка, не имеющая особого смысла. Но имениннице тоже более чем понравилась. Я её никогда не пойму О_о
Название: Не очень
Автор: Лорен Хансен
Фандом: Pandora hearts, Alice: Madness Returns
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Винсент Найтрей, Элизабет Лидделhuman!Королева Червей
Категория: джен
Жанр: слегка расчленёнка, чёрти-что, АУ
Рейтинг: R
Краткое содержание: по просьбе Р.: «Как ты умеешь — немного крови и много прилагательных».
Примечания/Предупреждения: все вышеприведённые + наличие цитат из «Алисы» Кэрролла.
Читать дальше
- Конечно, - вкрадчиво шепчет Лиззи, проводя кончиками пальцев по вычурным завитушкам на ручках ножниц, - я никогда никого не разубеждаю руками... Но ты-то у нас - совсем особый случай.
Она ведёт ножницами по плотной ткани официального сюртука Пандоры, скользит по изгибу локтя и только после этого мучительно долгого и до нелепости затянутого бессмысленного ритуала прикасается к издевательски повёрнутому кверху запястью - перчатки уже давно сняты и небрежно сброшены на пол, рукав насмешливо поддёрнут, обнажая едва заметные синеватые русла вен. Немое лживое послание, подкреплённое неуместной плутовской улыбкой, едва-едва глядящей на Лиззи с тонких губ: "Ты же не думаешь, что я боюсь?"
Кончики лезвий поначалу слепыми котятами тычутся в бледную руку, но Лиззи упряма, Лиззи настырна и давит ещё сильнее, пока кожа не прорывается и по стали не стекает первая, ещё тонкая и неуверенная в себе струйка крови.
Знал ли этот несносный упрямец, что такая простая, обычная с виду вещь может так хищно вгрызаться в тело, впервые попробовав его на вкус?
Впрочем, сегодня она не будет это проверять. Она намерена конролировать своё орудие до последнего движения.
Полуоткрытые ножницы уже не режут и не колют - рвут, входят в тёплую плоть, с негромким треском раздирают сухожилия, выбивают из горла внешне спокойного Винсента сдавленный болезненный выдох, в котором чудится отблеск металла. Лиззи резко смыкает их, не пытаясь даже вынуть из раны, и, кажется, что-то разрезает.
"Ничего, не умрёт" - думает она, уже не столько желая проучить за изуродованного джокера, которого пришлось сшивать заново (и он уже отнюдь не Джокер, он Палач), сколько вкладывая в свои движения всю невысказанную вслух ненависть - не настолько сильную, чтобы убить, не настолько слабую, чтобы оставить совсем без внимания.
Кровь уже смыла с сомкнутых лезвий слепоту, они ищут намеренно, ведут за собой руку Лиззи, зло давят на самые чувствительные места, изредка царапая кости. Лицо Винсента искажает нелепая гримаса - боль и гордость, смешанные так, что и не разберёшь, но уже в следующую секунду он вновь кажется спокойным, словно вовсе и не его руку сейчас стараются превратить в нелепую, неаккуратно искромсанную плоть.
Наконец Лиззи откладывает ножницы - они хотят большего, обиженно звенят и таят в себе мстительную злобу, собираясь воткнуться в первую же руку, которая осмелится их взять, - и внимательно следит, как осмелевшие ручейки крови соревнуются, кто быстрей скатится по кисти и грязной звездой растянется на весь стол.
Почему-то ей хочется попробовать на вкус хоть одну из неупавших капель, но Лиззи сдерживается и наконец поднимает голову.
Винсент сидит ровно и расслабленно, словно и не ему только что хотели раскромсать ладонь хищным металлом, но это - только на первый взгляд. Нужно совсем немного внимания, чтобы увидеть, как на дне глаз плещутся боль и страх, окрашенные его собственной кровью - не в благородный алый, а в простецкий, приземлённый коричневато-бурый, такой же, как звёзды на столе. На секунду Лиззи кажется, будто у него и вовсе нет в глазах проклятого красного, и золота тоже нет, а есть только кровь с грязью паршивого бурого цвета.
Лиззи трясёт головой, отгоняя видение.
- Ты всё понял? - шепчет она, прикасаясь губами к уху и растирая по затягивающейся ране на запястье не успевшие убежать капли. - Впрочем, не отвечай, ты слишком серьёзен, хоть и знаешь, что такое серьёзное отношение к чему-либо является ошибкой...
- А жизнь - это серьёзно? - спрашивает Винсент голосом, окрашенный в такой же приземлённый коричневато-бурый и отдёргивает руку.
Лиззи на несколько мгновений задумывается, не отодвигаясь ни на дюйм, а затем тихо, чтобы никто, проходящий за дверью не услышал, шепчет то, что выучила сто лет назад:
- Жизнь - это серьёзно! - и, не дожидаясь ответного возмущенного фырканья добавляет то, что он так хочет услышать: - Но наша с тобой - не очень.
Но в целом человек доволен, а это главное.
Не спрашивайте, что это. Оно странное. Писалось для Р. в два часа ночи и ей даже понравилось (ещё бы, её трава), но тащить это куда-то кроме как сюда мне несколько стыдно О_о И, да, ещё тут косые шапки и вообще косое всё, что может быть косым.
Нет, не спрашивайте, почему в одном тексте "Элизабет", а во втором - "Лиззи". И вообще лучше не лезьте под кат и продолжайте думать, что я умею писать классные серьёзные штуки.
И можно я не буду говорить, что оно ООСно ко всем чертям?
И можно я не буду больше делать ничего подобного?
СобсснаНазвание: Не развеется дым
Автор: Лорен Хансен
Фандом: Pandora hearts, Alice: Madness Returns
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Винсент Найтрей/Элизабет Лидделhuman!Королева Червей
Категория: лёгкий гет, почти что джен.
Жанр: чёрти-что, АУ
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Она поклялась, что если он ещё хоть раз откроет рот и начнёт рассказывать дурацкий детский стишок, то спустит на него палача.
Примечания/Предупреждения:
- немного спойлериспользована фандомная теория о том, что Лиззи Лиддел после смерти стала новой Королевой Червей
- Обоснуй сдох на стадии идеи, логика — тогда же.
читать дальше
Всё пошло не так с самого начала. Верней, если бы всё пошло так, то ничего бы и не произошло.
И Винсент был уверен, что это было бы только к лучшему.
Элизабет Лиддел казалась полустертой из этого мира - тонкая, с прозрачным взглядом зелёных глаз. Она разительно отличалась от других - от развязной Шарлотты, от покорной Эхо, от лукаво-невинной Безариус, от вереницы навязчивых дворянских дочек.
Впрочем, это различие вовсе не означало, что она была иной. Скорее, был убежден Винсент, она всего лишь умело скрывала свою гнильцу до того момента, когда ему уже будет некуда отступать.
Он не собирался давать ей такого шанса.
Они познакомились через несколько дней после того, как Винсент заключил нелегальный контракт - случайно столкнулись на торжественном приёме, устроенном Домом Рейнсворт. Бледная девушка с неприлично короткими волосами и неожиданно властным взглядом вцепилась в запястье проходящего мимо Винсента. На мгновение ему почудилось, словно его руку облепила горячая, чуть влажная пульсирующая плоть, а в кожу впились острые когти, готовые за любое излишнее движение пробить суматошно бьющуюся жилку. Стоило ему скосить глаза, как наваждение рассеялось, оставив после себя лишь легкое недоумение.
Лиддел, невзирая на правила этикета, потребовала сопровождать её на этом приёме.
Отказа она не приняла.
Она вообще не слышала отказов - никогда, ни от кого. Для них это было одним из тех негласных правил, которым оба следовали, разыгрывая каждый свою партию.
Найтрей в этой игре соблюдал свою, довольно странную, выгоду - ощущение какого-то мрачного комфорта и некое смутное ощущение защищенности, не более того. Что было нужно Элизабет, он не знал.
О тёплых чувствах между ними речи не шло. Их объединяло нечто большее.
- Моя сестра.
От неожиданности Винсент смахнул со стола давно погасшую свечу, которая тут же закатилась под притворяющийся старинным комод. Элизабет нахмурилась, провожая её взглядом.
- Твоя… кто?
- Младшая сестра, - терпеливо повторила она, не сводя глаз с клочьев пыли, похоронивших за собой огарок и явно видя что-то другое. - Тут ведь нет кошки?
- Нет.
- Да, действительно, - рассеянно заметила Элизабет. - Здесь ведь живёт он.
Их связывали общие призраки - тени тех, кем они так дорожили, но к кому не решались приблизиться, опасаясь причинить им ещё больший вред.
Гилберт и Алиса - два имени, что льются в сознании раскалённым мёдом, на вкус - терпкое вино.
Винсент хотел спасти брата от самого себя. Элизабет хотела, чтобы сестра своими силами разбила оковы, в которые невольно вогнала её старшая Лиддел.
У них были разные цели, к которым они шли различными путями, используя различные средства. Несмотря на это, они оставались рядом - без поддержки, без привязанности, без любви, без взаимных обещаний. Именно это казалось им самым верным решением, если ты спасаешь тех, кто не должен знать о своём спасении.
Два имени, две связывающих их тени. Алиса и Гилберт - чёрное вино в именах, невыразимая нежность в ощущениях спасителей.
Ещё одним негласным соглашением определялось то, что они никогда не показывались вместе. И не встречались у Элизабет - в поместье Найтрей, в гостиницах небольших городков, куда Винсент, скрипя зубами, ездил по заданиям несносного клоуна, но никогда - у Лидделов.
Любопытство Винсента ещё больше разжигало то, что ни в геральдических книгах, ни в различных дворянских списках фамилия Лиддел не встречалась. Он лишь единожды натолкнулся в столетней давности газете на упоминание Алисы Лиддел - тёзки младшей сестры Элизабет, судя по всему. Судя по найденной им заметке, с девушкой произошла какая-то трагедия.
Больше о Лидделах ничего не было известно.
О Лидделах в целом — но об Элизабет он знал чуть больше, чем хотелось бы.
Элизабет была вкрадчивой — когда хотела; была властной — почти всегда; была напуганной и нерешительной — неожиданно часто. Она боялась огня и, как ни странно, физической близости тоже.
Винсенту нравилось её поддразнивать, нараспев начиная рассказывать дурацкий детский стишок.
- Королева Червей напекла кренделей...
Элизабет срывалась с места, злилась и клялась, что если он хоть раз ещё откроет рот, то спустит на него Палача.
Палача они сшили вместе — из того самого джокера, которого Винсент порезал в порыве злости. Элизабет, глядя на это их детище, посмеивалась и обещала, что когда Винсент умрёт, то она непременно постарается сделать его Цепью. Кем-то из своей Карточной стражи, пожалуй. Кто-то ведь должен охранять земли Королевы Червей.
И Винсент, видевший в насылаемых Соней кошмарах эти земли, более чем наполовину состоящие из тела самой Королевы, мысленно обещал самому себе сделать что угодно лишь бы не видеть этого больше.
Никогда.
+ Зарисовка, не имеющая особого смысла. Но имениннице тоже более чем понравилась. Я её никогда не пойму О_о
Название: Не очень
Автор: Лорен Хансен
Фандом: Pandora hearts, Alice: Madness Returns
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Винсент Найтрей, Элизабет Лидделhuman!Королева Червей
Категория: джен
Жанр: слегка расчленёнка, чёрти-что, АУ
Рейтинг: R
Краткое содержание: по просьбе Р.: «Как ты умеешь — немного крови и много прилагательных».
Примечания/Предупреждения: все вышеприведённые + наличие цитат из «Алисы» Кэрролла.
Читать дальше
- Конечно, - вкрадчиво шепчет Лиззи, проводя кончиками пальцев по вычурным завитушкам на ручках ножниц, - я никогда никого не разубеждаю руками... Но ты-то у нас - совсем особый случай.
Она ведёт ножницами по плотной ткани официального сюртука Пандоры, скользит по изгибу локтя и только после этого мучительно долгого и до нелепости затянутого бессмысленного ритуала прикасается к издевательски повёрнутому кверху запястью - перчатки уже давно сняты и небрежно сброшены на пол, рукав насмешливо поддёрнут, обнажая едва заметные синеватые русла вен. Немое лживое послание, подкреплённое неуместной плутовской улыбкой, едва-едва глядящей на Лиззи с тонких губ: "Ты же не думаешь, что я боюсь?"
Кончики лезвий поначалу слепыми котятами тычутся в бледную руку, но Лиззи упряма, Лиззи настырна и давит ещё сильнее, пока кожа не прорывается и по стали не стекает первая, ещё тонкая и неуверенная в себе струйка крови.
Знал ли этот несносный упрямец, что такая простая, обычная с виду вещь может так хищно вгрызаться в тело, впервые попробовав его на вкус?
Впрочем, сегодня она не будет это проверять. Она намерена конролировать своё орудие до последнего движения.
Полуоткрытые ножницы уже не режут и не колют - рвут, входят в тёплую плоть, с негромким треском раздирают сухожилия, выбивают из горла внешне спокойного Винсента сдавленный болезненный выдох, в котором чудится отблеск металла. Лиззи резко смыкает их, не пытаясь даже вынуть из раны, и, кажется, что-то разрезает.
"Ничего, не умрёт" - думает она, уже не столько желая проучить за изуродованного джокера, которого пришлось сшивать заново (и он уже отнюдь не Джокер, он Палач), сколько вкладывая в свои движения всю невысказанную вслух ненависть - не настолько сильную, чтобы убить, не настолько слабую, чтобы оставить совсем без внимания.
Кровь уже смыла с сомкнутых лезвий слепоту, они ищут намеренно, ведут за собой руку Лиззи, зло давят на самые чувствительные места, изредка царапая кости. Лицо Винсента искажает нелепая гримаса - боль и гордость, смешанные так, что и не разберёшь, но уже в следующую секунду он вновь кажется спокойным, словно вовсе и не его руку сейчас стараются превратить в нелепую, неаккуратно искромсанную плоть.
Наконец Лиззи откладывает ножницы - они хотят большего, обиженно звенят и таят в себе мстительную злобу, собираясь воткнуться в первую же руку, которая осмелится их взять, - и внимательно следит, как осмелевшие ручейки крови соревнуются, кто быстрей скатится по кисти и грязной звездой растянется на весь стол.
Почему-то ей хочется попробовать на вкус хоть одну из неупавших капель, но Лиззи сдерживается и наконец поднимает голову.
Винсент сидит ровно и расслабленно, словно и не ему только что хотели раскромсать ладонь хищным металлом, но это - только на первый взгляд. Нужно совсем немного внимания, чтобы увидеть, как на дне глаз плещутся боль и страх, окрашенные его собственной кровью - не в благородный алый, а в простецкий, приземлённый коричневато-бурый, такой же, как звёзды на столе. На секунду Лиззи кажется, будто у него и вовсе нет в глазах проклятого красного, и золота тоже нет, а есть только кровь с грязью паршивого бурого цвета.
Лиззи трясёт головой, отгоняя видение.
- Ты всё понял? - шепчет она, прикасаясь губами к уху и растирая по затягивающейся ране на запястье не успевшие убежать капли. - Впрочем, не отвечай, ты слишком серьёзен, хоть и знаешь, что такое серьёзное отношение к чему-либо является ошибкой...
- А жизнь - это серьёзно? - спрашивает Винсент голосом, окрашенный в такой же приземлённый коричневато-бурый и отдёргивает руку.
Лиззи на несколько мгновений задумывается, не отодвигаясь ни на дюйм, а затем тихо, чтобы никто, проходящий за дверью не услышал, шепчет то, что выучила сто лет назад:
- Жизнь - это серьёзно! - и, не дожидаясь ответного возмущенного фырканья добавляет то, что он так хочет услышать: - Но наша с тобой - не очень.
@темы: Pandora Hearts, заметки графомана, Алисы, Чеширы и прочие Шляпники