Сон

[Нет, Ассоль]

Название: Сон
Автор: Loren Hansen
Фэндом: Alice: Madness Returns
Основные персонажи: Алиса Лидделл.
Пэйринг или персонажи: Алиса/Алиса
Рейтинг: PG-13
Жанры: Фемслэш (юри), Ангст, Hurt/comfort
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:Дни, недели, века в одном теле - и ни разу не видеть друг друга?
Публикация на других ресурсах: С разрешения автора
Примечания автора:Селфцест во всей своей красе. Белая Алиса - Алиса в состоянии Истерии.

Соня-мышь сошла с ума, и это было больно.
Соня-мышь умерла, и это было страшно.
Соня-мышь воскресла со всеми, воскресла в миг высочайшего торжества Алисы, торжества мести, и это было правильно и невероятно в одно и то же время.
Но если Алиса сделала всё правильно, то почему она не может спать, раз за разом наблюдая, словно со стороны, как Ангус Бамби летит под колеса стремительно несущегося в тоннеле поезда и просыпаясь, стоит поле его сюртука коснуться путей?

Потолок был бы белым, если бы не полувековая копоть и грязь, налипшие на него и никогда не счищавшиеся. В распоряжении взгляда Алисы вся комната, всё здание, весь Лондон, вся Страна Чудес, но она смотрит на грязный потолок и в мутных разводах и рассеянном свете из окна видит блестящие колеса Адского поезда и серые от пыли вагоны лондонского метро.
“Собаке, - думает Алиса, - собачья смерть. А я, наверное, и правда сумасшедшая, раз решила жить в старом здании приюта”.
В распоряжении Алисы - вся Страна Чудес, от водопадов и плачущих статуй до замка из плоти, во владениях Алисы весь Лондон, сквозь мостовые которого прорастают пышные алые цветы, но она лежит без сна, опасаясь взглянуть на портрет семьи на стене и не желая видеть свои же рисунки. Она бы уничтожила их, но не может, боится, что только эти дурацкие картинки и заставляют её маленький цветущий мир быть реальным.
Алиса не спит уже очень, очень давно. Недели. Месяцы. Годы. Века.
Времени нет, время убито вместе с Бармаглотом, время есть только у Шляпника, было только у Шляпника, но Мартовский Заяц в ненависти своей к часовым механизмам, раздавил его, расплющил и забросил в котел Сони-мыши.
Это было вчера. На прошлой неделе. В январе. Три года назад. В тысяча невестьсот каком-то году.

- Ты не спишь? - скрипят шестеренки у её уха.
Соня-мышь сожгла себе горло горячим чаем и теперь у неё механическое горло, подарок Шляпника. Шляпник ненадежный, непредсказуемый тип, этого не отнять, но друг он верный и тех, с кем пил чай, не бросает. А они… они прощают его, даже если он их убивал.
Обаятельный хам.
Алиса закрывает глаза и надеется, что несущая запахи машинного масла, разогретого металла и бергамота Соня уйдет.
Горячие лапки обхватывают её тонкое запястье.
- Ты не спишь! - тихо говорит Соня своим новым голосом. - Не обманывай меня.
Алиса кивает, не желая открывать глаза и вновь смотреть на драные обои, грязный потолок и смотрящуюся насмешкой в этой обстановке фотографию.
Соня-мышь отпускает её и подъезжает к самому лицу - Алисы слышит скрип половиц под стальными колесами и ощущает жар на лице. У Сони всегда температура разогретого металла, в своём путешествии по восстановленной Стране Чудес Шляпник брал её с собой, чтобы не замерзнуть в Затундрье.
Алисе не холодно, совсем наоборот, ей жарко и нечем дышать даже без Сони, а уж когда мышь кладет лапки ей на лоб, то и вовсе впору умереть от удушья.
- Спи! - велит Соня.
И Алиса подчиняется, проваливаясь в тёмный омут без рельс и поездов.

Она вырастает из темноты, белое порождение мрака. Алиса с любопытством склоняет голову и глядит в своё же лицо.
Та, вторая, Белая Алиса, с безумной улыбкой сцепляет руки за спиной и принимается покачиваться с пятки на носок. Безумна, как Шляпник, и никакого обаяния.
Странно, что раньше они не виделись. Дни, недели, века в одном теле - и ни разу не видеть друг друга?
В порядке вещей для этого безумного сознания, если честно.

Белая Алиса, несмотря на всю свою силу и безрассудство, тиха и молчалива. Она никогда не говорит, чаще рисует мелом на всём, что оказывается вокруг. Алиса вскоре привыкает разбирать мысли и чувства своего альтер-эго по этим рисункам.
Если штрихи мелкие, а линии дрожат - Белой Алисе страшно и её надо взять за руку в кровавой перчатке, а потом поглаживать большим пальцем тыльную сторону ладони, пока не дождешься опасливого сжатия в ответ, а линии не станут ровными.
Если мел крошится в пальцах, то лучше сесть у её ног и опереться спиной на колени. Когда Белая Алиса перестанет вздрагивать, она несмело запустит пальцы в вишнёво-черные пряди Алисы и всё станет, как надо.
Они обе станут целыми.

Белая Алиса боится остаться одна. Ей хочется быть даже не сном - отражением, любимым отражением Алисы.
Ладонь к ладони, лицо к лицу. Выдох одной - это вдох второй, сердца стучат в одном ритме и кровь с пальцев Белой Алисы тонкими струйками бежит по запястьям Алисы. Алиса не выдерживает и тянется к щекам другой себя, сцеловывая текущую из глаз кровь и ни на секунду не отпуская чужой-своей ладони. Белая Алиса всхлипывает и жмурится, а затем подставляет губы.
Целуется она так же, как и дерется - отчаянно, безудержно, словно в последний раз. У Алисы голову ведет и она изо всех сил держится, чтобы не смять её, смять своё слабое-сильное отражение. Вместо этого она мягко подчиняется, позволяя Белой Алисе быть главной хотя бы в этом.
У их поцелуя привкус крови, пепла и чая с бергамотом.

Ладонь к ладони, переплетенные ноги, смятые голубые и белые шелковые юбки, спутавшиеся вороные и винно-черные пряди - Алисы спят, прижавшись друг к дружке и сон их невинен ровно настолько же, насколько и порочен.
Это очень удобно, что они одного роста. А ещё её грудь ровно такая, чтобы накрыть ладонью, а затем ощутить нежное прикосновение к себе и улыбнуться сквозь сон, зная, что и она чувствует то же самое.
Их нежность вскормлена злой болью Алисы и слабостью Белой Алисы.

Алиса спит уже долго. Тысячелетия.
На самом деле часы в бывшей приёмной доктора Ангуса Бамби едва отсчитали секунду.

@темы: заметки графомана, Алисы, Чеширы и прочие Шляпники