В соавторстве с: Уродский кролик
Форма: рецензии
Пейринг/Персонажи: Дейв/Каркат, Роуз/Канайя, Джон/Дейв
Категория: слэш, фемслэш
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: по мотивам книги Лема "Абсолютная пустота" - рецензии на несуществующие фики
Размер: 1931 слово
Примечание/Предупреждения: рецензирующие адекватны (нет), подходят к своей работе серьезно (нет), трезвы (нет), в глаза не видели объектов рецензий (да)
читать дальшеИНФЕРНО
Любой именитый литературный критик скажет вам, что жанр попаданчества уже давно исчерпал свои возможности и в качестве сюжетного хода, и в качестве возможности для АУ. Однако фанфик "Инферно" показывает нам, что попаданцев - а, верней, попаданок, - хоронить рано.
Это фик является квинтессенццией робинзонад, однако вместо выживания в необитаемых местах этот фик показывает нам феномен социокультурного одиночества Дейва Страйдера, показанного нам через взгляд стороннего наблюдателя. Безымянная попаданка не имеет имени, что несет в себе глубокий смысл и лишь подчеркивает её родство с персонажем. С первых глав мантрой она повторяет себе "Хочу домой", но груз ответственности перед Дейвом, оказавшимся в абсолютном Нигде, заставляет ее повторять свои речи все реже, все больше оказываясь в ловушке тотального одиночества в маленьком социуме со своими правилами и подчас кровавыми ритуалами.
Оказавшись в теле Дейва, попаданка решает, что проще перестроить происходящее под себя, нежели пытаться вписаться в него. Она решает создать идеальный мир, утопию на отдельном взятом межпространственном куске камня. Имея единственным оружием знания канона, она начинает перекраивать события под себя, рискуя при этом как жизнью своего разума, так и жизнью тела Дейва, однако благодаря высшим силам, мастерски выраженным автором через неприкрытое везение героини, все её действия неизменно приводят к успеху.
Другой успешной находкой автора следует назвать мастерское метамодернисткое использование линии красавицы и чудовища, выраженной через линию пейринга с Каркатом. Отсылая одновременно к классической сказке Аксакова (Дейв просит у Терези помочь ему с проблемами в сфере мастурбации и она, движимая желанием помочь ему, невольно натыкается на "чудовище" в лице Карката и попаданка, желая загладить свою вину перед ней, отправляется к нему самостоятельно) и к мультфильму студии "Дисней", автор проводит изящные тонкие параллели, утверждая, что лишь истинная любовь способна раскрыть в чудовище нечто прекрасное. Каркат, следуя тонкому контрапункту отсылок к скандинавской версии сказки, запрещает попаданке смотреть на своё лицо, и, когда она, повинуясь железной логике сказки, рассматривает его спящего через свои мерцающие во тьме компьютерные очки, Каркат уходит в изгнание в лабиринт вентиляционных труб. Нельзя не отметить, как эта история уходит корнями в классическую трагедию Амура и Психеи. Автор как никто иной умеет преподнести старинную историю в новой оболочке, вдохнуть новый дух в замшелую древность и подтолкнуть читателя к ознакомлению с глубинами литературного мира.
Безутешная Психея в обличье Дейва Страйдера спускается в вентиляцию, словно Данте в Ад в поисках своей Беатриче. Однако в отличие от Данте, у попаданки нет проводника и ее ведут лишь едва заметные царапины на металлических трубах. Она проходит девять комнат, каждая из которых повторяет один из кругов ада. Нельзя не отметить гениальный ход - в каждой комнате сквозь вентиляционную решетку Дейв-Психея-Данте видит один и тот же обитый фиолетовым плюшем диван, который она в часы привыкания к миру украсила собственноручно связанной мечом из наушников салфеточкой и в зависимости от того, через какой же круг ада ведет его путь, видит в нем новый свой грех.
Следует подчеркнуть, как четко и однозначно Каркат выступает в качестве глубокого символа социокультурного одиночества Дейва. Он встречает его в конце девятой комнаты и утверждает, что для выхода им необходимо пройти мимо Сатаны и опуститься вверх. Каркат проводит Дейва мимо спящего Гамзии (тени на стенах напоминают одновременно Люцифера и Бафомета, что дает нам основание говорить о высоком уважении автора к религии) и сквозь находящуюся чуть выше вентиляционную решетку влюбленные падают на стоящий внизу диван (подробный разбор его символики смотрите в статье "Алиса в задиванье или скрытое значение пружин в дейвкате"). Во время падения Каркат запутывается в плаще Дейва и мы видим, как простым этим действием автор демонстрирует нарушение одиночества.
А потом наступает финальное крещендо реткона.
LIKE THE ROSE ON THE GRAVE
Слава "Уллисса" не дает покоя фандому. Медленные, степенные описания, исполненые глубиной и списки примечаний, что нередко позволяют драбблам раскрыться до мини - и всё это в одном дне. И "Like the rose on the grave" - отличный образец подобного творчества. Не стоит пренебрежительно относиться к этому фику лишь потому, что в графе "жанр" у него стоит пвп - эта история о сутках страстных соитий маскирует кажущейся низостью жанра ту глубину, в которую впадает фик. Рассчитывая на внимательных читателей, автор не стал писать примечания, однако мы по мере наших скромных сил постараемся найти хотя бы малую часть заложенных в фике смыслов.
Первое же слово фика - Роуз - погружает нас в глубину образной системы. Мы можем лишь гадать, какую из черт героини хотел подчеркнуть этим словом автор, так как, вспоминая многочисленные значения розы, сложно понять сразу. Небесное совершенство и земная, плотская жизнь, божественная, романтическая и чувственная любовь, роза розенкрейцеров и война алой и белой розы, тайные - sub rosa - деяния девушек, космос, в котором происходит действие фика, смерть и девственность (хотя авторы рецензии склонны переносить данные качества на Канайю), символ Солнца (что подчеркивает аспект Лалонд), герб Пекина, известного своим Запретным городом, полным тайн, и Финляндии, известной снегом (вспомните, как Канайя в каноне смотрела на Роуз зимой) - все сплелось в мастерском использовании автором первого слова и лишь подчеркивается тем, что Роуз открывает глаза - и внутренним нашим ассоциативным зрением мы можем видеть раскрывающий лепестки цветок. Второй фразой Роуз вспоминает о данном Канайе обещании прийти - тонкая отсылка автора к растению памяти, постоянства и воспоминаний, к розмарину, одновременно с этим являющимся и названием пейринга. Таким образом, мы можем видеть, как гениально автор играет с первым абзацем фика, подчеркивая таким образом его великолепие и полноту раскрытия персонажей.
Вместе с Роуз мы встаем с кровати (автор дает нам ее подробное описание, включая ту наивную историю, которой гордится каждое дерево, даже если из него впоследствии сделали кровать - к примеру, как под ним от дождя прятался майский жук и другие, несомненно полные глубоко символизма истории; к сожалению, формат данной рецензии не позволяет нам обозреть данный фик подробно) и с достойной награды дотошностью знакомимся с обстановкой комнаты Роуз. Отдельно хочется остановиться на том, что автор указывает, что пол комнаты был выложен треугольными паркетинками, дублируя тем самым триаду земного, космического и божественного что было каноном заложено в образе героини.
По столь же подробно описанным коридорам мы следуем за Роуз в библиотеку, где происходит главный момент фика - ритуальный обмен. Именно с этого момента следует вести отчет того, как будний день переходит в полный божественного поклонения ритуал. Мы вместе с Роуз видим Канайю - в свете, падающем от светильника, разговаривающая с Каркатом, она напоминает знаменитую "Мадонну в гроте" кисти да Винчи - тонкая авторская игра, напоминание того, что белая роза (в тексте не раз упоминается белизна Роуз) всегда была цветком Мадонны. В качестве ритуальной жертвы божеству служит алкоголь, коий Роуз намерена была употребить, однако благосклонное к ней божество в облике Канайи выливает его в ближайший горшок с фикусом (про символику фикуса читатели могут прочитать в предыдущем номере нашего журнала) и земное общение превращается в ритуальное соитие.
К нашему огромному сожалению, рейтинг нашего журнала не позволяет подробно описать всю символику танца эротики и страсти, которым преисполнен этот фик. Отметим лишь один момент, дабы вы поняли, насколько глубок внутренний мир автора - Канайя подгибает ногу ровно на семьдесят градусов - именно столько ответвлений канделябров в индейской символике изображают Деканы - двенадцать зодиакальных подразделений семи планет из десятки. Также хотелось бы подчеркнуть образ Дейва, закрывающего глаза Каркату и уводящего его от места проведения ритуала - образ, балансирующий на грани между образом того, кто ведает свое предназначение и место и образом того, кто отворачивается от божественного начала.
И гибель всех героев в конце - лишь отражение первого его слова.
МНЕ НЕНАВИСТЕН МИР
Пьесы Шекспира, давно уже ставшие классическими, обыгрывались множество раз, с самых разных позиций, точек зрения, социокультурных различий и смыслов. Не обошли Шекспира и не издаваемые авторы, в частности фанфик «Мне ненавистен мир» явно обращается к наиболее известной пьесе Мастера «Ромео и Джульетта».
С самого начала произведение обращается к известной литературной традиции передачи состояния главного героя и его внутреннего мира через помещение, в котором тот проживает. Фраза «Молодой человек стоит посреди своей комнаты», очевидно, отсылает нас не только к канону, но также к экзистенциональной проблеме. Главный герой вводится как «молодой человек» - без каких-либо характерных черт, что может отсылать нас к Супер-Эго, выступающим в качестве безликого судьи, которое является олицетворением совести. Но Супер-Эго ещё бездействует, что можно понять по окончанию предложения: «стоит посреди своей комнаты». Оно просто стоит, без движения, без действия. Оно не спит, но находится в пассивном состоянии, так что остаётся только надеяться, что нравственные идеалы Джона будут пробуждены в подходящее время. Впрочем, учитывая основу произведения, не стоит слишком уповать на это.
Вопреки классической шекспировской традиции два наших героя уже знакомы друг с другом на начало повествования – но знакомы, не зная о вражде своих семей. Они общаются через приложение «достань кореша». Джон и Дейв, как мы узнаём дальше, знакомы и лично – и искренне презирают друг друга по традиции своих семей, исходящей, как кажется им самим, из классовой ненависти (что вполне может дать нам повод заподозрить автора в изящной критике классового строя и симпатии к коммунистам, в частности к его основателям – Марксу и Энгельсу). Но в интернете, под масками, они продолжают дружеское общение, постепенно всё больше и больше влюбляясь друг в друга. Здесь автор играет со знакомыми нам декорациями, обставляя маскарадный бал реальностью, тогда как реальные лица открываются лишь под цветным текстом сообщений. И, в лучших сентиментальных традициях, Джон и Дейв назначают встречу в мире маскарада. После недолгой драки всё встаёт на свои места – и вместе с тем читатель понимает, что теперь трагическая развязка близка, как никогда раньше.
И внимательный читатель окажется прав – с этого времени фокус повествования вмещает в себя классическую вражду кланов, представленных здесь не семьями, но именно кланами – Проспита и Дерса. Противостояние дуальностей, противоположностей, столь разных в своей внешности, но столь похожих во внутренних стремлениях, ожиданиях, страхах… конфликт столь похожих, но старающихся всеми силами отрицать свою похожесть, кланов вызывает ассоциации с самоотрицанием – мощнейшим инструментом саморазрушения. Но ведущими в этом противостоянии лицами молодого поколения (поколение старшее выходит из фокуса повествования – и это объяснимо желанием автора как можно лучше раскрыть поколение молодое, вставляя конфликт поколений лишь намёками, мимолётными упоминаниями) являются Роуз и Джейд, которые искренне ненавидят друг друга. И в этой ненависти мы видим что-то большее, что-то более глубокое, чем обычная вражда. Но кроме этого ведущим мотивом обеих девушек является сильнейшая привязанность к своим друзьям: Дейву и Джон. После встречи двух главных героев, обе девушки узнают о полной подоплёке их отношений – и решают помочь только осознавшим свои чувства влюблённым сбежать. И лучшее, что они придумывают – дать им время с помощью отвлечения внимания обеих своих семей на себя.
Желая помочь своим друзьям, Роуз и Джейд вызывают друг друга на дуэль. Гениальность задумки автора проявляется и здесь - дуэль-перевертыш, где девушки не столько дерутся, сколько инсценируют дуэль. Однако вмешивается неотвратимая рука судьбы, в прямом смысле Deus ex machina - из проезжающего мимо кабриолета мафиозная Вриска, перезаряжая пистолет, абсолютно случайно всаживает по восемь пуль в каждую из них. В их смерти, однако, обвиняют Дейва, но Джон тут же берет вину на себя.
Во имя своей любви Джон вынужден бежать. По пути из Хьюстона он смотрит в окно на мост через реку, пересекая тем самым Рубикон своей жизни. Однако дома его ожидает письмо, из которого Джон узнает, что Дейв умер и мчится на похороны. Верно решив, что прощание с покойным должно пройти в его квартире в первую очередь, Джон пробирается в комнату Дейва по кабелям оптоволокна, что вьются вдоль стен квартиры (изящная игра автора с лианами и историей Тарзана, который остался человеком, не смотря ни на что). Увидев Джона, он погружается в пучину отчаяния и ритуально совершает самоубийство с помощью меча - и этим автор подчеркивает амбивалентность и экзистенциальную силу своей работы, а также - её слэшную направленность и высшее правосудие, которое железной рукой автора управляет Джоном.
И в этот момент мы глазами всевидящего автора можем видеть, что все это время Дейв на самом деле спал. Просыпаясь и видя окровавленного Джона, он растерянно тянется за своим яблочным соком, давится им и погибает. Элегантность этой смерти сравнима с лучшими работами Шекспира, равно как и символизм - яблоко символизирует зло, женщину, грех, яблоко - символ жизни, юности и сексуального блаженства, убивает.
Изящество ходов и гениальность мысли - вот что предлагает нам автор данной работы.
Обложки плейлистов от Уродский кролик