[lorenhansen]

А у нас сегодня... пампампам, барабанная дробь и прочая и прочая... а у нас вообще-то четверг)
Но главное не это - главное, что у просто хорошего Ежика по имени  Mortiana сегодня день рождения!
Ура, товарищи, ура и прочие хорошие поздравляшки!
В общем, Ежик, мы (то бишь я, Айка и соавтор) дружно желаем тебе счастья, удачи, здоровья, хорошей музыки и вообще всего-всего-всего самого хорошего.
Потому от нашего дружного коллектива вручаем подарок!

Автор:  Лорен Хансен
Бета-соавтор: ЛаРиса (  Koizumi-san )
Название: "Русская рулетка"
Дисклеймер: Норги - свои собственные, и вообще я не я и лошадь не моя.
Рейтинг: G
Размер: мини
Жанр: Мистично-шизофреничные заметки с проблесками обоснуя
Описание: Один рисует себе усы и боится; ко второму в гости приходят тени; третий боится отказа и почти готов сдаться.
Посвящение: Специально для Ежика в её День Рождения в качестве подарка.
Предупреждение: автор ничерта не помнит в датах и вообще имеет склонность списывать на персонажей свои грехи. Соавтор лапочка, но с матчастью у неё те же проблемы.

I
Когда Фурухольмен берет в руки пачку сигарет, Мортен с Полом морщатся заранее, ещё до того, как язычок пламени лизнёт кончик тонкой палочки и Магс сделает первый вдох. Но молчат: если начать ссориться ещё и из-за этого, то совместная жизнь станет адом. Пока же, по выражению всё того же Магса, это так, чистилище.
В мутном, засиженном мухами зеркале нервно дрожит отраженный огонёк свечи. Электричества нет уже третьи сутки. От плохого освещения глаза быстро начинают краснеть и слезиться.
Из-за дрожащего света колода карт на столе кажется элементом мистически-инфернальным. Не то ружьё, готовое выстрелить, не то пистолет, заряженный для русской рулетки. Магне тянется за колодой и, глядя в глаза товарищам, начинает тасовать карты с непроницаемым лицом истинного крупье.
Карты сдаются резкими, уверенными бросками: руки неподвижны, только быстро двигаются чуткие пальцы и сгибается запястье. На лицах у сидящей за столом троицы не движется ни единый мускул, только глаза начинают гореть азартом. Ставок нет, да и зачем?
В руке у Мортена - чёрный маркер. Покуда Магс сдаёт карты, Харкет, вглядываясь в грязное зеркало, подрисовывает себе гусарские усы. Он смеётся над собой и поворачивается к столу.
Кто они сейчас? Живут хуже последних дворовых псов, но не теряют надежды на успех. Никто ничего не знает наверняка.
"А каким образом мы можем себе представиться? Кто мы - энергия будущего взрыва или просто эхо неначавшейся грозы?" Пол не задаёт вопросов вслух, а лишь вглядывается в лица невозмутимого Магса и еле удерживающегося от смеха Мортена.
-Главное, как обычно, одно - не сдаваться! Нас никто не знает, но только пока! - Обычная Магсова мантра, повторяется по любому поводу. Никто не знает, насколько всё будет всерьез.
За окном начинает светлеть - до рассвета всего два часа. Холодной ночью пятого апреля тысяча девятьсот восемьдесят пятого года никто из троих ещё не спал, а радиоприёмник откашливал позабытый фокстрот. Пол всё так же вглядывается в лица товарищей и задаёт нерешённый вопрос:
- Кто мы? Незнакомцы из разных миров? Случайные жертвы стихийного порыва судьбы?
Молчание становится ответом. Эта апрельская ночь - как заряженный пистолет, курок которого спустят те невозмутимые люди с радиостанции. И ожидание выстрела мучительно.
Полу хочется остановить время - да, невозможно, да, это не их лучшие времена, но лучше ожидание, чем отказ. Пол не уверен, что готов к отказам и не опустит руки. За секунду до превращения напряжения во взрыв среди хрипа радиоприемника прорывается голос Мортена. На краткие секунды - но этого хватает для счастья.

II

На белую стену напротив окна ложатся две тени с удивительно знакомым силуэтом. Магс умом понимает, что это деревья, но хочется верить не в это, а в нечто немыслимо-странное. И Магне верит в потерянные тени.
Он верит, что это Пол и Мортен потеряли свои тени. И что именно эти тени решили зайти в гости. Тени, они такие, самостоятельные – в это Магс с детства верит, ещё когда взахлёб читал сказки Андерсена.
За окном темно, но Магне не торопится включать освещение. Здесь, в мастерской, тихо. Тихо и во всём доме – обычно в два часа ночи люди спят, но не сегодня и не Магс.
Он мнёт в руках комок глины и рассматривает пришедшие в гости тени. Почему-то вспоминается холодный апрель тысяча девятьсот восемьдесят пятого. Или не холодный? В любом случае тот апрель тоже напоминал заряженный пистолет.
Тени словно кивают, словно понимают, насколько все было всерьёз. И он кивает в ответ, тоже понимая. И из-за чего они тогда разошлись? Магне так и не может вспомнить.
Тени не могут ответить на вопрос Магса. Он прекрасно осознает всю простоту своего вопроса, но тени – не люди. Они не знают ответа.
- Кто мы? – шепчет Магне теням. – Незнакомцы? Из разных миров? Случайные жертвы судьбы?
Комок глины уже размягчён до невозможности, а ночь готова спустить курок. Магс смотрит на часы и, словно сомнамбула, тянет руку к телефону. Пол снимает трубку, словно только этого и ждал.
- Я подумал, что мы, ну, мы трое, что нам ещё есть куда расти. – Ночь спускает курок, и Магс понимает, что за секунду до этого он хотел остановить время. Метко брошенный комок глины заставляет тени исчезнуть.

III
Мучительно смотреть друг другу в глаза перед прощальным концертом. Такое ощущение, что это уже не поддержка – наказание. На Харкета накатывает жуткое отчаяние, хочется крикнуть и остановить всё это, оставить, как есть – только не это отчаяние.
Ему хочется забыть этот вечер, ещё не начавшийся. Забыть – и навеки оставить в памяти. Они уже не выйдут вместе на сцену, для этого должно произойти что-то сверхъестественное, ненормальное. Забыть бы и навеки запомнить этот декабрьский вечер.
Почему-то Мортен вспоминает правила игры в русскую рулетку и у него возникает ощущение, что они не выступать готовятся, а играют в эту страшную игру. Бешено стучит сердце, словно он и на самом деле крутит барабан с единственной пулей. И почему-то не хочется, чтобы на него смотрели в этот миг.
Магс словно ненароком прикасается к плечу. Фееричное ощущение – словно именно в этот момент Мортен действительно спускает курок. И в висок входит пуля… Пора на сцену.
Только сейчас солист окончательно понимает, что эти люди рядом и в зале, что эта сцена – всерьёз. И понимает точно, насколько это всерьёз. Наверное, Магне с Полом тоже понимают - такое грустно-напряжённое молчание повисло за сценой.
Молчание становится ответом на дурацкий, незаданный, нелепый вопрос. Может, лучше уже и не разговаривать между собой? Отвечать на все вопросы молчанием? Многозначительным? На молчаливые вопросы – молчаливые ответы.
- Кто мы? – почти срывается на крик Мортен. – Случайные жертвы стихийных порывов? Незнакомцы? Или мы даже не из одного мира?
Декабрьский вечер – как заряженный пистолет. Такое ощущение, что при выходе на сцену вечер спустит свой курок. И делать последний шаг – сложно и страшно.
Прожектор бьёт в глаза, крики толпы на секунду оглушают. Мортен знает, что товарищи рядом, хотя и не оглядывается. За секунду до начала конца легенды мир так хорош...